20 и 21 июня Комитет «Гражданское содействие» провел онлайн-фестиваль «Без Границ», посвященный Всемирному дню беженцев. Участники поговорили о бытовом расизме, ксенофобии, опыте иммиграции и стигматизации малых народов, а также о том, почему Холокост мешает говорить о современном антисемитизме, как борьба за экологию с угольной компанией вынудила семью бежать из России и почему мы можем стать косвенными соучастниками торговли людьми, просто покупая дешевые товары в самом обычном продуктовом магазине.
Представители коренного народа Сибири шорцы Яна и Владислав рассказывают о добыче угля в Кузбассе и как борьба по защите экологии региона и за права его жителей вынудила их покинуть Россию. В 2018 году они были вынуждены уехать с детьми в одну из европейских стран и попросить там политическое убежище.
Записала Рита Бондарь.
Яна и Владислав, представители народа шорцы (Сибирь, Кемеровская область)
Мы относимся к коренному малочисленному народу Сибири, это шорцы. Численность населения шорцев составляет по последней переписи приблизительно 12 000 человек, и компактно шорцы проживают в Кемеровской области. Кемеровская область многим известна как Кузбасс. Кузбасс — это кузнецкий угольный бассейн. Представьте себе угольный регион: почти в каждом городе разрезы, где добывают открытым путем уголь. Это — загубленная экология, разрушенная тайга, черные реки, ежедневные многочисленные взрывы, клубы дыма и пыли. И посреди всего этого экологического бедствия находится наш маленький народ. С ноября 2013 по март 2014 года угольная компания сожгла пять домов шорской деревни Казас. После этого началась наша борьба с угольной компанией за экологию Кузбасса и права нашего народа. Дело в том, что деревня Казас была окружена угольными разрезами. В одном из своих выступлений я говорила, что на протяжении многих лет в этом поселке создавались условия, в которых было просто невозможно жить. Шорцы лишились традиционных видов деятельности. Тайга засорена, река стала черной от угля, зверь ушел, рыба исчезла, мы больше не можем заниматься рыболовством. Священная гора, на которой испокон веков наши предки совершали обряды, сегодня наполовину разрушена, там тоже ведется добыча угля.
На протяжении нескольких лет руководство оказывало давление на жителей поселка. Прежде всего на въезде в поселок был установлен контрольно-пропускной пункт. Представьте, что возле вашего дома посадили вооруженного охранника, который каждый раз, когда вы входите или выходите, осматривает вас и ваши вещи. В таких условиях оказались жители поселка Казас.
Вокруг деревни каждый день происходили взрывы: рабочие закладывали несколько тонн взрывчатки и взрывали ее, чтобы начать добывать уголь. Все это происходило менее чем в километре от поселка. От взрывов каждый день поднималась желтая ядовитая пыль, которая потом оседала на огородах, и на них из-за этого ничего не росло. В поселке отсутствовала питьевая вода. После каждого взрыва дома «подпрыгивали», рушились фундаменты, вылетали стекла в окнах. Многие уезжали. После того как один житель поселка пожаловался на происходящее, местные власти решили переселить деревню. В итоге государственная программа переселения принята не была. Состоялось что-то вроде сделки между угольщиками и местными жителями, по факту это была купля-продажа. Под угрозой давления людей заставили продать дома, но в деревне оказалось пять человек, которые не захотели этого делать.
2 ноября 2013 года генеральный директор угольной компании «Южная» Халимов заявил жителям поселка, что если они не будут продавать дома, то однажды бульдозер компании может задеть их дом, или дома начнут внезапно гореть. Последствия не заставили себя ждать. Первый дом сгорел 26 ноября 2013 года. Потом в течение двух-трех месяцев сгорели все остальные дома. Пожарная установила, что это были поджоги. Самое интересное в этой ситуации — это то, что в поселок можно было попасть только через контрольно-пропускной пункт. Охранники контрольно-пропускного пункта не зафиксировали никого, кто бы входил или выходил в тот день. Было заведено уголовное дело, мы обращались во все инстанции, но преступников так и не нашли. Тогда мы приняли решение обратиться в ООН, в комитет по ликвидации расовой дискриминации. Это было в 2015 году. Мы отправились в Женеву, встретились с представителями комитета, объяснили ситуацию. Жалобу приняли. После этой поездки началась травля и запугивание нашей семьи и тех, кто продолжал отказываться продавать свои дома. Яне пообещали, что она останется вдовой. Нас обоих уволили с работы.
В государственных СМИ вышла серия статей, очерняющих нашу деятельность по защите Кузбасса. Начались регулярные беседы с ФСБ, с Центром по борьбе с экстремизмом. Их целью было прекратить нашу международную деятельность. Они так и говорили: «Не выносите сор из избы». В 2017 году состоялась сессия комитета по ликвидации расовой дискриминации, где рассматривали ситуацию в РФ, в частности, наш случай. На этой сессии глава российской делегации И.Баринов пообещал, что они займутся этим вопросом и сядут с нами за стол переговоров. Мы потребовали создать общественную комиссию и заключить тройное соглашение между местными жителями, властью и угольщиками. Мы выдвинули несколько требований, в числе которых сохранение кладбища, свободный доступ в деревню, восстановление кафедры шорского языка и литературы, которая относилась на тот момент к Педагогической академии и была ликвидирована в 2010 году. Также мы говорили о том, что лишены самоуправления.
Сессия подошла к концу, по приезде домой началась тотальная слежка за нашей семьей. У нашего дома дежурила машина, к нам постоянно наведывалась полиция, которая выписывала нам предупреждения об уголовно-административной ответственности по разным статьям: за мошенничество, за пикеты и митинги. Потом началась слежка за нашими детьми. И уже когда вопрос встал о безопасности детей, выбор стал очевиден. Мы приняли решение покинуть страну. Когда сгорела «Зимняя вишня» и все правоохранительные органы и спецслужбы отвлеклись, мы собрали вещи и уехали. Родственникам сказали, что едем с детьми на каникулы.
После сессии в течение короткого времени пришло решение комитета. В заключительном замечании для РФ в одном из пунктов была информация о шорском народе. Они потребовали от РФ восстановить права шорского народа, и одним из важных моментов была информация о соблюдении принципа «СПОС». «СПОС» — это свободное предварительное осознанное согласие коренного населения перед добычей полезных ископаемых. К сожалению, в нашей стране этого принципа не придерживаются, хоть этот принцип свободного предварительного осознанного согласия и указан в декларации прав коренных народов.
Сегодня в Кузбассе все еще происходит противостояние между местными жителями, экоактивистами и угольщиками вкупе с властью. К примеру, рядом с кузбасским поселком Черемза сейчас хотят открыть углепогрузочную станцию, и новый разрез, где будут добывать открытым путем уголь. Люди разбили там лагерь — это, можно сказать, новый Шиес.
Также мы постоянно говорим о том, что уголь — это одно из самых неэкологичных видов топлива, от которого уже начали отказываться европейские страны. В Кузбассе проживают порядка два с половиной миллиона человек, однако правительство не заботится о том, чтобы у региона существовала какая-то альтернативная экономика. Представьте, какой будет социальный коллапс, когда добыча угля совсем снизится. Осталось, может быть, пять лет максимум. Сейчас уже не только Европа отказывается от угля, но и сокращается потребление угля в таких странах, как Китай, Япония, Южная Корея, Индия.
Расскажем немного о нашей иммиграции. Мы, аборигены, коренные жители Сибири, сталкивались с ксенофобией в России регулярно. Здесь, в Европе, за это время ни разу. Чувствуем здесь себя в гораздо большей безопасности, гораздо спокойнее, чем в России.
Здесь мы приобрели свободу.
