15 и 16 марта 2012 года городской суд Балашихи вынес приговоры Муродбеку и Зайнуре Муродовым, брату и сестре из Таджикистана, обвиняемым в приобретении и хранении наркотиков в особо крупном размере.
Они оба, а также муж беременной на тот момент Зайнуры, были задержаны сотрудниками полиции в сентябре 2011 года. В полицейском участке им надели пакеты на голову и подбросили героин. За освобождение потребовали 250 тысяч рублей. Но и после выплаты части выкупа никто освобожден не был. Муродова суд приговорил к трем годам лишения свободы. Муродову – к такому же сроку с отсрочкой исполнения. Муж Зайнуры ожидает приговора.
Предыстория
28 сентября в микрорайоне Первомайский подмосковной Балашихи проводилась операция «Нелегал-2011». Полицейские ворвались в квартиру, где проживали брат и сестра Муродбек и Зайнура Муродовы и Амрихудо Тошов, муж Зайнуры. Квартиру и всех троих обыскали, после чего доставили в отделение полиции, а ночью всем, в том числе беременной Зайнуре, надели пакеты на голову и положили пакетики с наркотиками в карманы. Сотрудники полиции потребовали за освобождение задержанных выкуп в размере 250 тысяч рублей. К утру брат Тошова с большим трудом смог собрать 130 тысяч и по инструкции сотрудников оставил их во дворе отделения. Когда стало очевидно, что никого из задержанных не освободят, брат Тошова пошел к начальнику отделения. Начальник сказал, что нужно было сразу сообщить ему о вымогательстве, а теперь он не может установить, кто это сделал.
Против всей семьи были возбуждены уголовные дела по части 2 статьи 228 Уголовного кодекса (незаконное приобретение и хранение наркотических средств в особо крупном размере). Все трое по решению суда были заключены под стражу в СИЗО города Серпухова. 10 января 2012 года Зайнура родила в СИЗО дочку Сумаю.
Друзья и родственники подозреваемых обратились в Комитет «Гражданское содействие». Для защиты интересов Муродовых и Тошова были приглашены адвокаты Хаваж и Магомед Хадисовы. Подробнее о задержании и аресте можно прочитать здесь, о судебных заседаниях – здесь и здесь.
Дело Муродбека Муродова
Дело Муродбека Муродова было передано в Балашихинский городской суд в январе 2012 года судье Игорю Фадееву. Из-за нарушений его несколько раз возвращали в прокуратуру, поэтому первое заседание состоялось только 21 февраля.
Первым свидетелем был оперуполномоченный уголовного розыска Балашихинского ОВД капитан Михаил Капранов. Отвечал он поначалу не очень уверенно, ссылаясь на то, что за полгода забыл обстоятельства дела. Суд огласил показания полицейского, данные им в ходе предварительного следствия. После этого Капранов внезапно вспомнил, что все сотрудники ОВД в тот день в рамках операции «Нелегал-2011», которая проводилась при участии Федеральной миграционной службы (ФМС), проверяли документы у «лиц неславянской внешности». Количество вовлеченных в операцию сотрудников и число задержанных Капранов вспомнить не смог.
Оперуполномоченный также не помнил, где и при каких обстоятельствах задерживал Муродова и доставлял его в отдел. Однако, по утверждению Капранова, он отчетливо помнил, что подозрение Муродов вызвал своим «нервным поведением».По словам полицейского, задержанный прекрасно говорил по-русски, отказался от услуг адвоката и переводчика, когда ему разъяснялись права.
Заявление полицейского о степени владения Муродовым русским языком прозвучало очень странно, так как в суде общение происходило через переводчика. Адвокат Муродова Хаваж Хадисов был удивлен: «На свидании мы можем общаться, только если есть переводчик. У меня вообще ощущение, что Муродбек плохо понимает, что произошло, что ему грозит. А сотрудник полиции говорит, что он разъяснил права без переводчика, и задержанный его понял. Это удивительно. Судья тоже имел возможность убедиться, что Муродов русским языком не владеет».
Второй свидетель – полицейский Антон Куртеев также сказал, что задержал Муродова по причине «подозрительности поведения». На вопрос, в чем она заключалась, Куртеев ответил, что это стандартная формулировка для задержания граждан. Во что был одет задержанный, где все происходило, Куртеев вспомнить не смог.
По его словам, в тот день было задержано около 200 человек, и все они якобы были доставлены в отделение полиции для досмотра. На вопрос, почему их не досматривали на месте, Куртеев пояснил, что «в отделении полиции досматривать удобнее». Относительно того, где были обнаружены наркотики, Куртеев и вовсе ничего не смог пояснить – оказалось, что он их не видел, а на предварительном следствии сообщил информацию, вычитанную из протокола досмотра. Куртеев также сказал, что Муродов прекрасно говорил по-русски, отказался от адвоката и переводчика.
13 марта состоялось второе заседание по делу Муродбека Муродова, на нем присутствовал представитель посольства Таджикистана. Был допрошен в качестве свидетеля понятой Суворов. Его показания повторяли содержание протокола обыска. На вопрос Муродова, почему он не сообщил о подбросе наркотиков, ведь он видел, как это происходило, Суворов сказал, что подброса не видел. Понятой заявил, что при обыске Муродов не разговаривал, а только кивал головой.
На основании показаний понятого, защита ходатайствовала о признании недопустимым доказательством и исключением из материалов дела протокола обыска Муродова, так как, если ему и разъяснялись права, то без переводчика он не мог понять этого, также как и предъявленного обвинения.
Суд принял решение отложить заседание, чтобы прокурор мог ознакомиться с ходатайством и привести свои доводы, если у него будут возражения. На третьем и заключительном заседании 15 марта суд отклонил это ходатайство, сочтя протокол оформленным по закону. После этого перешли к прениям, по итогам которых прокурор запросил для Муродова пять лет лишения свободы.
Через несколько часов суд огласил свое решение – три года лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. Адвокат Хаваж Хадисов дал следующую оценку приговору: «Данный приговор является стандартным ответом российского правосудия по таким делам. Мы заявляли в суде, что дело сфабриковано, наркотики были подсудимому подброшены сотрудниками полиции. Но суд был поставлен в трудное положение. С одной стороны, очевидны ошибки следствия и нарушение закона со стороны полиции. Об этом говорит и приговор: три года – это наименьший срок по этой статье. С другой стороны, если суд признает эти ошибки, то надо будет сажать уже полицейских».
Дело Зайнуры Муродовой
21 февраля состоялось заседание по продлению меры пресечения и предварительное слушание по делу Зайнуры Муродовой. В суд ее доставили с новорожденной дочкой Сумаей. На вопрос адвоката о самочувствии, Зайнура, сидящая в клетке с ребенком на руках, сказала, что чувствует себя удовлетворительно, но находиться с ребенком в СИЗО очень тяжело из-за удаленности от семьи и гигиенических условий.
При рассмотрении меры пресечения адвокат ходатайствовал об изменении ее на любую, не связанную с лишением свободы. Молодой матери и грудному ребенку очевидно нужны совершенно иные условия. К тому же законом не предусмотрено предварительное заключение грудных детей. Судья Ольга Лукина не решилась выпустить из-под стражи Зайнуру и маленькую Сумаю, ссылаясь на тяжесть преступления матери и ее нероссийское гражданство. Никакие доводы защиты о правах ребенка и наличии у защиты сведений о подбросе наркотиков суд не учел. Содержание под стражей было продлено на три месяца.
29 февраля состоялось первое открытое заседание по делу Зайнуры. Были допрошены сотрудники полиции Капранов и Куртеев, задерживавшие беременную Муродову. Их показания полностью повторили те, что были на процессах ее брата Муродбека Муродова и ее мужа Амрихудо Тошова. По словам свидетелей, Муродова была задержана в ходе операции «Нелегал-2011», доставлена в отделение полиции, где после разъяснения прав, был проведен обыск. При обыске у Муродовой нашли пакетик с героином. Свидетели заявили, что Муродова якобы хорошо говорила по-русски, поэтому переводчик при разъяснении ей прав и предъявленного обвинения ей не понадобился. При этом в суде общение с подсудимой шло только через переводчика.
Также была допрошена сотрудница полиции Бувина, которая проводила обыск Муродовой и обнаружила наркотики. Она пояснила суду, что к ней привели женщину, которая выложила из своей сумки все содержимое, в том числе пакетик с героином. Бувина сказала, что задержанная хорошо говорила по-русски, общалась с сотрудницей и «кивнула», когда ей разъясняли права и просили подписать протокол.
Следующее заседание по делу Зайнуры Муродовой и ее подсудимой двухмесячной дочери состоялось 16 марта и стало заключительным в этом деле. Была допрошена свидетель защиты Сафарова, которая проживала со своей дочерью в одной квартире с Муродовыми и Тошовым. Она рассказала о задержании. По ее словам, вечером 28 сентября позвонил участковый и предупредил об «операции по проверке документов», попросил никуда из дома не уходить. Все сидели в квартире и ждали сотрудников ФМС. Сафарова готовила еду ребенку, когда двое мужчин в гражданской одежде, приставив пожарную лестницу, влезли на второй этаж, разбили окно и вошли на кухню, затем прошли в прихожую и открыли входную дверь. В дверь вошли еще шесть человек в гражданской одежде, приказали никому не двигаться и начали обыскивать квартиру и проверять документы. Сафарову в домашней одежде выставили на лестничную площадку, где она простояла около двух часов. Когда она выходила, то из прихожей видела, что в квартире перевернуты шкафы, а Муродовы и Тошов стояли в центре одной из комнат. Через два часа люди в штатском забрали Муродовых и Тошова, закрыли квартиру и оставили Сафарову в домашней одежде в подъезде. Больше соседей по квартире она не видела.
В тот же день должны были быть допрошены понятые, но они не явились (так же, как и на прошлое заседание), и поэтому их показания, данные на предварительном следствии, были зачитаны судьей. После этого суд перешел к прениям.
В этом деле, как в деле брата Зайнуры, все обвинение было построено на показаниях сотрудников полиции, которые мало что помнили и ничего не могли пояснить суду. На протоколах изъятия стоят подписи неизвестных понятых, существование которых невозможно установить и показания которых нельзя проверить. Экспертиза изъятого вещества в суде представлена не была, отпечатки пальцев не исследовались, смывы с рук, ногтей, срезы карманов на предмет наличия следов героина – не проводились. Но в ходе прений прокурор заявила, что показания сотрудников полиции «последовательны» и согласуются между собой, а показания неявившихся и не найденных судом даже по домашним адресам понятых соответствуют друг другу. При этом показания обвиняемой и свидетелей защиты «имеют расхождения». Кроме того, в протоколах есть подписи Муродовой о разъяснении прав, об отказе от адвоката и переводчика, о признании, что наркотики изъяли у нее. И нет оснований считать, что эти подписи могли быть получены под давлением, заявила прокурор.
Адвокат в ответной речи отметил, что показания сотрудников не могут «расходиться», потому что те ничего не помнят. Показания понятых на предварительном следствии написаны под копирку, поэтому не могут «не соответствовать». А если обвинение считает показания свидетелей защиты ложными, то пусть прокуратура проведет проверку по данному факту. В заключение адвокат Зайнуры Хаваж Хадисов попросил судью принять справедливое и законное решение – освободить Зайнуру Муродову, признав ее невиновность. Либо хотя бы проявить снисхождение к молодой матери.
Подсудимая Муродова в своем последнем слове попросила дать ей возможность заниматься воспитанием детей, после этого она расплакалась и больше ничего сказать не смогла.
Суд признал Зайнуру Муродову виновной в хранении наркотиков в особо крупном размере и приговорил ее к трем годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 14 лет – до тех пор, пока 14-летнего возраста не достигнет младшая дочь Зайнуры – маленькая Сумая, родившая два месяца назад в СИЗО г.Серпухова.
Председатель «Гражданского содействия» Светлана Ганнушкина считает, что минимальный срок по статье вкупе с отсрочкой говорит о том, что суд фактически признал невиновность подсудимой. «Я очень рада, что Зайнура с дочкой на свободе. Фактически суд признал, что она невиновна, но пойти против следствия и оперативной работы он оказался не в состоянии. По этому поводу я очень люблю цитировать нашего президента. Однажды на встрече с Советом по развитию гражданского общества и правам человека он сказал, что судьям очень трудно принимать оправдательные приговоры, потому что они профессионально, психологически и корпоративно связаны с обвинением. Почему профессионально, понятно – судья сам юрист, и тот, кто предъявляет обвинение, тоже юрист. Но психологически судья должен быть устроен иначе, он должен быть над схваткой, его задача не обвинять, а быть беспристрастным. Что касается корпоративной связи, то мы просто должны признать, что это не суд в таком случае, а придаток исполнительной власти. Мне кажется, что наша деятельность – это принуждение суда к независимости. В чем разница между нашим давлением на суд и давлением тех, кто дает взятки, угрожает снятием с должности. Мы требуем непредвзятости и независимости суда. Мы хотим видеть судебную систему как независимую ветвь власти, каковой она и должна быть. К сожалению, пока это не так, и нет никакого движения в этом направлении, пока только в обратном», — считает Ганнушкина.
Судебный процесс мужа Зайнуры Амрихудо Тошова еще не закончен. Комитет «Гражданское содействие» держит на контроле его дело, а также дело Изатшохи Икроми, задержанного в тот же день в рамках той же спецоперации полиции и ФМС, что и семья Муродовых-Тошова. Мы оцениваем их как одно дело о массовом подбросе наркотиков с целью вымогательства и улучшения показателей раскрываемости дел полицией, жертвами которого стали четыре молодых человека и грудной ребенок.
Обновление от 19.06.12: 19 июня 2012 года прокуратура обжаловала в Московском областном суде приговор Муродовой, требуя назначить ей тюремное заключение без отсрочки. Прокурор мотивировал свое требование тем, что столь мягкий приговор позволит другим гражданкам иностранных государств торговать наркотиками, «прикрываясь малолетними детьми». Адвокат Муродовой отметил, что в торговле наркотиками Муродова не обвиняется, и потому аргумент прокурора неадекватен ситуации. Мособлсуд принял решение оставить приговор в силе.
Обновление от 28.06.12: 28 июня 2012 года защита обжаловала в Московском областном суде приговор Муродбеку Муродову, требуя оправдания осужденного. Мособлсуд принял решение оставить приговор городского суда в силе.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ
