TOUS LES HISTOIRES

Джон (Конго, Браззавиль)

Désolé, cet article est seulement disponible en Russe et Anglais Américain.

«Когда мы, беженцы, приехали из Киншасы, на границе были войска. Они начали стрелять. Мужчин убили. Женщин, детей, нас всех увезли. Каждый день они приходили и забирали одного человека. Говорили: нашему президенту нужна кровь людей с юга, чтобы он стал еще сильнее. Мне было 15 лет. В 2006 президент дал указание уничтожить всех людей, которые были свидетелями и остались в живых».

Джон (Конго, Браззавиль)

Джон с семьей впервые бежал из Республики Конго в 1998 году, когда там вспыхнула гражданская война. Через несколько месяцев власти объявили, что война закончилась, и мирное население может безопасно вернуться в свои дома. Но судно с беженцами на борту, которое двигалось на другой берег реки, разделяющей Киншасу и Браззавиль, встретили президентские войска.

Молодых мужчин убили сразу: построили в шеренги и расстреляли на месте. Женщин и детей загнали в автобусы и увезли в неизвестном направлении. Тех, кому не хватило места в автобусах, под дулом автоматов провели в металлический грузовой контейнер. После того, как дверь за последним беженцем закрылась, контейнер просто опустили в воду, похоронив людей заживо.

Джон говорит, что автобус привез их «во двор президента». Каждый день приходили военные и уводили кого-то из беженцев. Иногда возвращались с отрезанной головой: ее высоко поднимали и показывали всем, кто еще был жив.

«Не было еды, не было воды. Несколько человек, у которых с собой была вода, делились с детьми, а сами страдали от голода и жажды. Так я провел несколько дней. И от однажды приехал человек, военный. Он узнал меня».

Папа Джона был священником, и его звали отец Джозеф. Он много занимался с детьми в школе, и военный, который узнал Джона, оказался одним из учеников его отца. Они близко общались, Джон сам потом вспомнил этого мужчину: он приезжал домой к отцу Джозефу, занимался дополнительно физикой и химией.
«Он пришел и сказал: так, этого мальчика не трогайте, пусть он будет в конце зала. А сам отправился на поиски моего отца. Мой отец передал ему денег для командования, и они приказали отпустить меня. Мне завязали глаза, посадили в машину, и скоро я был уже на свободе».

После этого почти восемь лет Джон жил спокойно: учился, готовился к поступлению в университет. Тем временем родственники погибших в тот страшный день, ставших известными как Disappeared of Beach, искали справедливости. Всего тогда погибло и исчезло более 300 человек. Семьям удалось: в 2005 году благодаря давлению Франции и поддержке Международной федерации прав человека (FIDH) и Конголезской обсерватории по правам человека (OCDH) начался суд против руководства страны. Сначала он проходил на государственном уровне, и все военные преступники были оправданы. Это вызвало возмущение международного сообщества, и давление на президента Дени Сассу-Нгессо, который все еще находился у власти, выросло. Кстати, он и сейчас, в 2016 году, по-прежнему занимает пост президента Республики Конго.

«Тогда президент дал указание уничтожить всех, кто был свидетелем и остался в живых. Они начали смотреть базы данных, поднимать архивы. Так они нашли сначала военного, который помог нам, а потом и меня».

Друг отца сразу сказал семье: Джону нужно срочно уезжать из страны. Сначала он попробовал укрыться в родной деревне, но стало понятно, что это так же опасно, как и оставаться в столице. В то время Нгессо давил на консульства и посредников, чтобы конголезцы не получали европейских виз: ему не нравилось, что беженцы инициировали расследование, и он не хотел развития дела. Оставались только российские визы, которые за определенную сумму мог получить любой. Джон с отцом пошли в одну из посреднических фирм, которая отправляла студентов в Россию, и через несколько дней у парня уже была виза.

«Для того, чтобы улететь, тоже пришлось давать взятки – иначе я не прошел бы погранконтроль, меня уже разыскивали, – вспоминает Джон. – Так что когда мы приехали в аэропорт с мамой и сестрой, меня сразу взяли за руку и увели коридорами для сотрудников. Я вышел к летному полю, и меня сразу посадили на самолет».

Джон приехал в Россию как студент, и это не было просто формальностью для получения визы: он действительно начал учиться. Обратиться за статусом беженца Джон решил только в 2009 году: именно тогда он узнал, что такая возможность есть.

«Когда они убили моего отца, я стал одинок. Не знал, куда идти. Это был самый тяжелый момент, я чуть не помешался. Тогда же меня отчислили: больше не было денег, чтобы платить за учебу. Несколько дней я спал на улице. Это был самый тяжелый момент здесь. Я даже хотел себя убить, правда – были такие мысли, потому что я не видел выхода в этой жизни. А потом у меня появилась надежда».

Первая попытка провалилась: несмотря на то, что у Джона с собой было много документов, подтверждающих его рассказ, сотрудники миграционной службы сочли его ситуацию недостаточно опасной. Комитет «Гражданское содействие» помог ему обжаловать это решение в вышестоящую инстанцию, и это было успешно, но и второе рассмотрение ни к чему не привело. И только в 2013 году суд обязал УФМС по Москве повторно рассмотреть дело Джона. На этот раз получилось: спустя четыре года он все же получил убежище.

За время жизни в России у Джона появилась русская жена, в этом году исполнилось четыре года его дочери. Он хорошо знает русский язык. Сейчас Джон уже подает документы для оформления вида на жительство в России: он уже решил, что жить и работать хочет именно здесь.
«Я могу поделиться своими планами на будущее. Первое – я хочу быть гражданином России. Второе – я хочу записать что-нибудь, чтобы поблагодарить «Гражданское содействие», где так много сделали для меня. Не смейтесь, это мой план, это тоже план.

И третье – я хочу найти хорошую работу по специальности. Я хочу продолжать учиться, получить диплом, потому что я химик, я на четвертом курсе был, но диплом не сдал. Потому что я буду гражданином России. И у меня будет шанс».

Текст: Елена Срапян

Фото: Александр Федоров

Lire la suite

Nous dépensons 100% de votre argent pour aider ceux qui en ont besoin

×