Сирийские беженцы в России

По данным ООН, к середине 2014 года количество погибших в результате войны в Сирии составило порядка 250 тысяч человек, после чего из-за интенсивных военных действий ведение этой статистики было прекращено. Среди погибших и искалеченных – тысячи детей и женщин. По оценкам, на начало 2016 года более 5 миллионов сирийцев были вынуждены покинуть свою страну в поисках безопасности. Большинство из них нашли убежище в Турции (около 2, 7 миллионов на август 2016), Ливане (около 1, 5 миллионов на декабрь 2015), а также в Иордании и Германии.

На территории Российской Федерации по состоянию на 5 апреля 2016 года, по данным ФМС России (с момента включения ФМС в состав МВД публикация статистики прекратилась), находилось 7096 граждан Сирии. За прошедший год это число уменьшилось (на 5 апреля 2015 года их было 8205 человек). В это число входят работники посольства с семьями, и те, кто приехал до начала конфликта, постоянно живет и работает в России, и не ищет убежища.

График 1. Количество граждан Сирии на территории России (согласно данным ФМС России)

Остальные сирийцы могут быть разделены на две группы: приехавшие до конфликта, но не имеющие возможности вернуться для получения новой визы из-за военных действий (беженцы на месте), и приехавшие во время конфликта. К последним относятся, в частности, семьи трудовых мигрантов, выехавшие к родственникам в Россию после начала конфликта. Обе группы имеют все основания обращаться за убежищем.

В течение 2015 года 5, 5 тысяч беженцев, в первую очередь граждан Сирии, покинули Россию и через пограничный пункт в Мурманской области перебрались в Норвегию. Это происходило до тех пор, пока в ноябре 2015 года Норвегия не изменила правила пересечения границы, значительно усложнив их. Норвежские власти отправили обратно в Россию тех сирийцев, кто имел легальный статус. Однако большая часть сирийцев осталась в Норвегии. Кроме того, около 500 беженцев таким же путем отправились в Финляндию. С этим, видимо, и связано уменьшение числа сирийских граждан на территории России, хотя небольшой поток сирийцев в Россию продолжается.

Несмотря на незначительное число граждан Сирии в России, общемировую практику их невысылки, основанную на рекомендациях УВКБ ООН и правозащитных организаций, миграционные органы России продолжают часто отказывать им в предоставлении убежища. Были случаи высылки сирийцев в Турцию, а также попытки принудительно выслать их в Дамаск.

За весь период конфликта (2011-2015, по 2016 году данных еще нет) о статусе беженца в России ходатайствовало 2011 граждан Сирии, но предоставлен он был только одному из них. С заявлением о предоставлении временного убежища обратилось 4462 сирийца, а получили его 3306 человек. Однако временное убежище предоставляется только на год и может не быть продлено. На конец 2015 года на учете в ФМС России стояло всего 1032 гражданина Сирии, получивших временное убежище, а статус беженца имело всего два сирийца.

Необходимо отметить, что обратиться за убежищем в России без помощи адвоката или сотрудника НПО почти невозможно. Лиц, ищущих убежище, просто не допускают к процедуре.

Посещение лицом, ищущим убежища, миграционной службы может закончиться по-разному. В лучшем случае ему будет назначен день интервью. Иногда срок ожидания интервью может составить месяц или два, но иногда и несколько месяцев. Все это время человек, если у него нет российской визы, находится на территории России нелегально. Он может стать жертвой любого полицейского, который или задержит его для составления протокола и направления в суд, или просто оберет его, забрав все найденные при проверке содержимого сумки и карманов деньги. Полицейские не называют такую проверку обыском, на который они должны получить санкцию. Просто они выясняют, нет ли при себе у иностранного гражданина опасных предметов.

Возможно, что с беженцем не станут разговаривать, а просто дадут от ворот поворот, и ему придется приходить много раз без всякого результата. И это еще не самое худшее.

Уже несколько лет бытует практика, когда сотрудники миграционных органов, в функции которых входит работа с ищущими убежища лицами, вызывают своих коллег, которые доставляют беженца в полицейский участок и там составляют протокол о нарушении порядка пребывания на территории России. Потом «нарушителя» везут в суд, где судья за считанные минуты принимает решение о нарушении статьи 18.8 КоАП РФ и приговаривает беженца к штрафу с выдворением за пределы России или без выдворения. Если в общем случае судья сам решает, выдворять ли ему обратившегося к нам за помощью человека, то в двух столичных регионах – московском и петербургском – закон ему не дает выбора: нарушитель должен покинуть территорию России.

Решение о выдворении принимается судом и, как правило, сопровождается еще и помещением в специальный центр временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ), вполне тюремного типа. Там человека могут содержать до двух лет (КоАП РФ, Статья 31.9. Давность исполнения постановления о назначении административного наказания ), и далеко не всегда ему предоставляется возможность обратиться за убежищем из ЦВИГа, обжаловать отрицательное решение в суде, не пропустив срока. Доступ адвокатов в ЦВСИГ ограничен. Решение судьи первой инстанции можно обжаловать, к сожалению, с далеко не радужной перспективой.

Есть еще и проблема перевода. Часто переводчик в миграционном органе не имеет необходимой квалификации или вовсе отсутствует. И нередко переводчик играет отрицательную роль: переводит сказанное беженцем неадекватно, дает ему вредные советы, часто предлагает передать сотрудникам взятку.

Поэтому так важно, чтобы беженца в миграционную службу сопровождал член общественной организации, чтобы у него был адвокат, готовый придти ему на помощь. Желательно также, чтобы можно было положиться на переводчика. Из всех троих миграционные органы не могут отвергнуть только присутствие адвоката, хотя в соответствии с законом у любого человека может быть представитель, которому тот доверяет. Что касается переводчиков, то миграционные органы готовы принять переводчика со стороны только в том случае, если своих переводчиков у них долгое время нет.

Для такой тройной опеки каждого беженца у неправительственных организаций не хватает мощностей. Но даже и участие представителя, переводчика и адвоката не служит гарантией того, что развитие событий пойдет в законном направлении.

Часто миграционные органы, демонстрируя статистику числа лиц, обратившихся за убежищем и получивших его, говорят о том, что процент удовлетворенных ходатайств много выше, чем в странах Европейского Союза. Но причина заключается не в более благожелательном и щедром отношении российских миграционных служб к беженцам, в частности, из Сирии, а в отсутствии свободного доступа к процедуре определения статуса. Таким образом нарушается одно из признанных прав человека: «Каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем» (статья 14 «Всеобщей декларации прав человека»).

График 2. Предоставление временного убежища гражданам Сирии (согласно данным ФМС России)

В 2015 году подход миграционной службы к предоставлению временного убежища гражданам Сирии по сравнению с 2014 годом изменился: процент получивших убежище даже из числа допущенных к процедуре упал. В 2016 году, по предварительным данным, ситуация с получением убежища для сирийцев на территории России стала еще хуже, так как миграционные органы еще реже и неохотнее предоставляют статус, ссылаясь на улучшение ситуации в Сирии.

Так, согласно нашей статистике, из 82 решений миграционных органов, вынесенных в течение первой половины 2016 года в отношении заявителей, которые пришли в нашу организацию, 57 содержали отказ в предоставлении временного убежища, 17 – отказ в продлении. Только в 7 случаях временное убежище было предоставлено и в 1 случае его продлили.

Некоторые решения об отказе в предоставлении статуса удается впоследствии в редких случаях оспорить в суде с помощью адвокатов, но в целом картина выглядит удручающе. В то же время, в 2014 году ЕСПЧ уже принял решение о том, что Россия нарушает Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и назначил трем сирийцам компенсацию за незаконное содержание под стражей и реальную опасность подвергнуться жестокому обращению – по 9 тысяч евро.

В сентябре 2016 года был опубликован последний доклад Независимой международной комиссии по расследованию событий в Сирийской Арабской Республике, который был составлен Советом по правам человека ООН по итогам исследования, проведенного с 10 января по 20 июля 2016 года. Данные доклада мы решили сопоставить с типичными формулировками решений миграционных органов об отказах в предоставлении гражданам Сирии убежища за тот же промежуток времени.

Типичность означает, что приводимые выдержки при минимальных вариациях встречаются не в одном или двух отказах о предоставлении убежища, а повторяются на протяжении месяцев в десятках случаев. Как правило, в уведомлениях об отказе в продлении временного убежища говорится: «отказано в продлении временного убежища в связи с тем, что оснований, по которым оно было предоставлено, больше не существует».

Так ли это?

Пытки в Сирии

Часто в решениях об отказах в убежище на территории России миграционные органы ссылаются, что в том или ином конкретном случае отсутствует угроза пыток, а если она и есть, то относится к участникам правительственных войск и к определенным меньшинствам.

Так, в решении об отказе в продлении временного убежища, вынесенном УФМС по Московской области 28 января 2016 года гражданину А., утверждается: «По информации МИД России, с начала вооруженной стадии противостояния в основную группу риска как преследуемые со стороны боевиков входят, прежде всего, армейские офицеры, сотрудники спецслужб и полиции, руководство правящей партии БААС, общественные и религиозные деятели, активно выступающие на стороне режима. Серьезно страдают от действий повстанцев представители религиозных (алавиты, христане, друзы) и этнический меньшинств (армяне). Что касается практики применения пыток, то, по имеющейся информации, ее жертвами могут стать вышеперечисленные группы».

При этом в докладе Независимой международной комиссии по расследованию событий в Сирийской Арабской Республике указывается систематическое применение пыток в том числе и правительственными структурами: «Применение пыток правительственными силами, в частности ее органами разведки и безопасности, документируется Комиссией с момента ее создания. Практически невозможно найти лиц, которые были задержаны правительством и не подверглись жестоким пыткам».

Сами задержания далеко не всегда связаны с участием того или иного человека в вооруженном сопротивлении, так как «некоторые жертвы подвергались аресту, поскольку они были активистами или подозревались в недостаточной поддержке правительства». Сами условия содержания в тюрьмах, согласно докладу, ужасающие: «Бывшие заключенные сообщали о нехватке продовольствия, питьевой воды, помещений, возможностей для сна, а также о низком уровне гигиены и медицинской помощи. Регулярно поступает информация о случаях педикулеза и инфицирования ран. Один из задержанных, содержавшийся в тюрьме Хамы более трех лет, заявил, что за время содержания под стражей потерял более половины массы тела. Одна женщина, содержавшаяся в Дайр-эз-Зауре в 2015 году, рассказала о том, что ее вес снизился настолько, что у нее прекратились менструации».

Опасность для женщин

Некоторые чиновники миграционных служб России рекомендуют ехать на родину в Сирию не только мужчинам, но и женщинам. Более того, даже беременным женщинам. Например, 4 марта 2016 года гражданка Сирии В., находясь на 6 неделе беременности, получила отказ в предоставлении ей временного убежища от УФМС по Московской области, в котором в частности указывалось, что она «не привела данных, которые бы говорили о том, что риск стать жертвой преследований у нее выше, чем у остальной части населения Сирии. Жизненные трудности испытывает практически все население страны. Нежелание жителей Сирии возвращаться в государство исхода обосновано плохой экономической и гуманитарной ситуацией на родине». Надо отметить, что автор этого крайне циничного решения – женщина.

В докладе Комиссия, напротив, указывает на особую уязвимость женщин в Сирии. Это подтверждают задокументированные комиссией случаи, когда «женщины подвергались изнасилованию сотрудниками госорганов во время допросов в центрах содержания под стражей, контролируемых правительственными разведывательными учреждениями». На территориях, контролируемых некоторыми антиправительственными группировками, организованы рынки рабынь: «Тысячи езидских женщин и девочек, некоторым из которых всего девять лет, продаются на невольничих рынках в провинциях Ракка, Алеппо, Хомс, Ха-сака и Дайр-эз-Заур», в некоторых районах широко распространена практика насильственной выдачи замуж.

Еще более опасно находиться в Сирии беременным женщинам. И не только из-за дефицита медикаментов и необходимых специалистов, но и потому, что роддома подвергаются нападениям и бомбежкам. Например, 15 февраля 2016 года, незадолго до принятия вышеупомянутого решения по делу В., «проправительственные самолеты обстреляли улицу вблизи родильного дома в Азазе в северной части провинции Алеппо. В прилегающих к роддому районах погибло около пяти гражданских лиц, в том числе двое охранников, работавших в учреждении». Другой зафиксированный комиссией случай: «3 мая вооруженная группа, расположенная в квартале Бани-Зейд города Алеппо, нанесла ракетный удар по районам вокруг роддома Ад-Даббит в квартале Аль-Мухафаза. Был разрушен фасад роддома и окружавшие его коммерческие здания. Примерно 15 человек были убиты, включая 3 человек, находившихся в роддоме. 20 человек, включая сотрудников роддома, были ранены. Вскоре после этого роддом закрылся».

Женщины и дети становятся мишенью при массовых случаях взятия заложников: «Вооруженные группы, в том числе группы, признанные террористическими, захватывают заложников для осуществления обмена военнопленными или в целях получения выкупа. Женщины и дети особенно уязвимы в плане взятия в заложники, так как семьи, как правило, оперативно собирают деньги для выплаты выкупа или оказывают давление на противоборствующие силы в целях организации обмена заключенными». В докладе отмечаются также случаи похищений и арестов, организованных правительственными силами, когда захватываются члены «семей мужчин, которые подозреваются в участии в боевых действиях против правительства».

Опасность для детей

Отказывают в убежище в России и беженцам из Сирии с маленькими детьми. Так, гражданин Х. просил предоставить ему и его несовершеннолетним сыну (2014 года рождения) и дочери (2007 года рождения) временное убежище. Тем не менее, 12 мая 2016 года сотрудник миграционной службы счел, что «основной причиной обращения Х. в УФМС России по Московской области с заявлением о предоставлении ему временного убежища на территории Российской Федерации является желание осуществлять трудовую деятельность на территории Российской Федерации». По итогам рассмотрения данный сотрудник решил отказать гражданину Сирии и его несовершеннолетним детям в предоставлении убежища.

Доклад повествует о случаях расправ и многочисленных жертвах среди детей в Сирии, а также крайне неблагоприятной и опасной ситуации с правами детей в этой стране: «Сирийские дети по-прежнему становятся жертвами правонарушений, совершаемых всеми воюющими сторонами. Они постоянно живут в условиях невыносимого по своим масштабам насилия и страдают от постоянных, многочисленных и зачастую неизлеченных эмоциональных травм». Например, в тот же день, когда было вынесено решение об отказе в убежище гражданину Х. и его детям, то есть 12 мая 2016 года, в Сирии произошло следующее событие: «четыре девочки и 13-летний мальчик были убиты при захвате группировкой «Джабхат ан-Нусра», бригадами «Аль-Таухид» и «Ахрар аш-Шам» поселка Зара в Хаме. Из 17 лиц, которые все еще числятся пропавшими без вести, 8 являются детьми. В ходе этой операции были ранены многие другие дети, в том числе 4-летняя девочка и 16-летний мальчик с синдромом Дауна. 15-летняя девочка рассказала, как она была ранена в руку при попытке бежать из деревни со своей 6-летней сестрой». Незадолго до этого, 5 мая 2016 года, «трое детей погибли во временной школе в лагере Камуна для внутренне перемещенных лиц в Идлибе». По рассказу свидетеля, «тела жертв обгорели до неузнаваемости».

Несовершеннолетние дети становятся жертвами вербовки со стороны некоторых групп радикальных исламистов: «В период с апреля по май в Идлибе, Хаме и Алеппо «Джабхат ан-Нусра» и «Джунд аль-Акса» завербовали сотни детей, многие из которых были младше 15 лет». Случаи вербовки несовершеннолетних встречаются и со стороны правительственных сил: «В контролируемых правительством районах Народные комитеты и Силы национальной обороны, как сообщается, вербуют в свои ряды несовершеннолетних и посылают их в бой без какой-либо военной подготовки».

Ко всем прочим бедствиям добавился рост инфекционных заболеваний: «Вновь появились случаи заболевания детей туберкулезом, холерой, менингитом и полиомиелитом из-за неспособности медицинских служб провести полномасштабные кампании по вакцинации».

Шаткость достигнутых договоренностей

С марта 2016 года при вынесении решений об отказах в убежище миграционные органы все чаще стали ссылаться на процесс по перемирию, несмотря на всю хрупкость и постоянные нарушения последнего. При этом сводка Министерства обороны Российской Федерации от 18 марта 2016 года дублировалась в решениях миграционных органов в течение нескольких месяцев. Так, в решении УФМС по Московской области от 15 июня 2016 года указывается: «По информации Министерства обороны Российской Федерации от 18.03.2016 года: Активно идет процесс заключения перемирия. Всего с лидерами вооруженных формирований «умеренной оппозиции» подписано 43 заявочных листах о прекращении боевых действий подчиненных им отрядов…» и далее перечисляются некоторые подробности, в том числе и о гуманитарной помощи. Все это выдвигается в решении УФМС в качестве обоснования вывода, что «отсутствуют гуманные причины, требующие предоставить возможность временно пребывать на территории Российской Федерации».

Независимая международная комиссия по расследованию событий в Сирийской Арабской Республике вовсе не разделяет оптимизм ФМС России. В докладе Комиссии указывается, что, несмотря на достигнутые в феврале соглашения, «с конца марта наблюдается явная эскалация боевых действий, имеющая тяжелые последствия для гражданских лиц». Доклад развеивает и миф об отсутствии угрозы в местах, которые находятся под контролем правительственных войск. Только в конце марта 2016 года произошло несколько вопиющих случаев, которые демонстрируют шаткость достигнутых договоренностей и опасность для гражданских лиц:

«23 марта пять террористов-смертников ИГИЛ подорвали себя в различных местах в городе Джабла в провинции Латакия».

«25 марта снайпер убил доктора Мохаммеда Хуса, когда он выходил из полевого госпиталя Забадани в Риф-Дамаске. Кроме того, снайперы обстреляли тех, кто пытался его спасти. Согласно сообщениям, доктор Хус был последним врачом в госпитале Забадани. Сообщается о том, что гражданские лица погибли от ран, полученных в результате снайперского обстрела в Забадани, из-за отсутствия врачей и медикаментов в больнице».

«31 марта удары проправительственных сил в Дайр-эль-Асафире, районе около Дамаска, контролируемом антиправительственными группами, пришлись на школу, больницу и мечеть. По меньшей мере 31 человек был убит, в том числе трое детей и их родители».

В целом в докладе указывается, что нигде в Сирии человек не может чувствовать себя в безопасности, закон почти нигде не действует: «За пределами поля боя гражданские лица и не участвующие в боевых действиях комбатанты продолжают исчезать, становятся заложниками, подвергаются пыткам и сексуальному насилию, зачастую находясь в заключении. Характерными особенностями этого кровавого конфликта остаются незаконные убийства, в том числе случаи смерти в местах содержания под стражей и суммарные казни».

Российские чиновники в своих отказах пишут об обратном, ссылаясь на другие и специально оптимистичные отзывы о ситуации в Сирии, но были ли бы они готовы отправить туда своих друзей и близких?

Вероятно, в этом случае они бы опирались на рекомендации МИД РФ российским гражданам, который в таком случае также указывает на опасность нахождения именно на всей территории Сирии. Ведь в разделе официального сайта МИД России, который «работает в режиме регулярного обновления», указывается: «В связи с тем, что в Сирии идет гражданская война, сопровождающаяся насилием в отношении мирного населения и терактами, не рекомендуется к посещению вся территория страны». Так что – нет, видимо, не отправили бы они своих друзей и близких, да еще сказали бы, что там опасно.

Доклад подготовили председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина и аналитик Комитета Константин Троицкий,

Фото: IHH Humanitarian Relief Foundation/Flickr.